Пустой стул - Страница 17

— Под кроватью куча салфеток. Похоже, наш парень по ночам усиленно занимался онанизмом.

— Ему шестнадцать лет, — заметил Райм. — Было бы странно, если бы это было не так.Прихвати парочку салфеток. Быть может, нам понадобится анализ его ДНК.

Под кроватью Сакс нашла также дешевую рамку для фотографии, с неумело нарисованными на обратной стороне муравьями, осами и жуками. В рамку была вставлена вырезанная из школьного ежегодника фотография Мери-Бет Макконнел. Еще с десяток снимков Мери-Бет были в альбоме. Все, судя по всему, сделанные, в основном, скрытой камерой на школьном дворе и улицах городка. На двух девушка была в купальнике на пляже. На обоих снимках она стояла, наклонившись, и фотоаппарат был наведен на ее промежность.

Сакс сообщила Райму о своих находках.

— Девушка его мечты, — пробормотал тот. — Продолжай.

— По-моему, нам пора отправляться на первичное место преступления.

— Сакс, еще минуту — две. Вспомни, добрая самаритянка, это ведь была твояидея.

Амелия недовольно передернула плечами.

— Что ты от меня хочешь? — вспыхнула она. — Снять здесь все отпечатки пальцев? Пройтись с пылесосом и собрать волосы?

— Конечно же, нет. Тебе прекрасно известно, что мы сейчас собираем не доказательства для прокуратуры. Нам нужно найти только какой-нибудь намек, указывающий, куда мальчишка мог утащить девушек. Естественно, он не собирается привести их домой. Гаррет подготовил специальное место для них. И уже бывал там ранее. Хоть он и молодой, и производит впечатление парня со странностями, но организовано у него все, похоже, как надо. Даже если девушки уже мертвы, готов поспорить, он приготовил для них милые уютные могилки.

Несмотря на то, что Сакс уже давно работала с Раймом, ее до сих пор коробило от его цинизма. Она понимала, что это неотъемлемое качество криминалиста — ведь для того чтобы раскрыть преступление, необходимо отстраниться от связанных с ним ужасов. И все же порой Амелии это действовало на нервы. Возможно, потому, что она чувствовала в своей душе те же зачатки черствости, бесчувственной отрешенности, которую профессиональный сыщик должен уметь включать, когда это необходимо. Но Сакс боялась, что со временем от этой черствости у нее окончательно отомрет сердце.

Милые уютные могилки...

Голос Линкольна Райма никогда не звучал так сладострастно, как в те минуты, когда криминалист представлял себе место преступления.

— Продолжай, Сакс. Влезь в его шкуру. СтаньГарретом Хэнлоном. О чем ты думаешь? На что похожа твоя жизнь? Как она протекает минута за минутой в этой крохотной комнатке? Каковы твои самые сокровенные мысли?

Если верить Райму, лучшие криминалисты подобны талантливым писателям, вживающимся в созданные образы, растворяющиеся в чужом мире.

Сакс снова обвела взглядом комнату. Ей шестнадцать лет. Она трудный подросток. Сирота, над которым смеются в школе. Ей шестнадцать лет. Ей шестнадцать лет. Шестнадцать лет...

Она едва успела поймать мысль, прежде чем та унеслась прочь.

— Райм, знаешь, что тут странно?

— Говори, говори. Сакс, — тихим обнадеживающим голосом промолвил он.

— Мальчишке шестнадцать лет, так? Я вспоминаю Томми Бриско, с которым гуляла, когда мнебыло шестнадцать. Знаешь, чем были увешаны стены его комнаты?

— В мои времена все мальчишки вешали плакаты с этой жуткой актрисой Фаррой Фосетт.

— Вот именно. А у Гаррета нет ни одной вырезки из «Плейбоя» или «Пентхауза». Ни карт, ни игрушек, ни плакатов рок-музыкантов. И ты только представь себе: ни видеомагнитофона, ни телевизора, ни приемника. Ни «Денди». О господи, ему шестнадцать лет, а у него нет даже компьютера.

Крестнице Сакс было двенадцать, и ее комната напоминала магазин электроники.

— Быть может, все дело в деньгах. Он ведь живет с приемными родителями.

— Черт возьми, Райм, если бы мне было шестнадцать лет, и я хотела слушать музыку, я бы самасделала радиоприемник! Подростков, его ровесников ничто не может остановить. Просто эти вещи Гаррета совсем не интересуют.

— Замечательно, Сакс.

Возможно, но что это дает? Находить улики — лишь половина работы криминалиста; вторая, и главная половина, заключается в том, чтобы делать на основе этого полезные выводы.

— Сакс...

— Помолчи...

Сакс попыталась забыть о том, кто она такая на самом деле: полицейский из Бруклина, поклонница стремительных машин корпорации «Дженерал Моторс», бывшая фотомодель агентства «Шантель» на Мэдисон-авеню, чемпион по стрельбе из пистолета, женщина, отпускающая длинные волосы и остригающая накоротко ногти, чтобы не оставлять на идеальной коже следов, в минуты напряжения вонзая их в свое тело.

Она постаралась превратить эту женщину в дым и появиться из него нелюдимым шестнадцатилетним мальчишкой, одержимым желанием убивать.

Что она чувствует?

— Меня совершенно не интересуют обычные развлечения: музыка, телевизор, компьютер. Меня не интересует обычный секс, — произнесла Сакс вслух. — Я ни с кем не поддерживаю нормальных отношений. Для меня все люди являются насекомыми, их нужно держать в банках. И вообще меня интересуют тольконасекомые. Только они приносят мне успокоение. Только они мое единственное развлечение.

С этими словами она подошла к банкам.

— Следы колес!

— Что?

— Кресло Гаррета, оно на колесиках. Стоит напротив банок с насекомыми. Он сидит в кресле, катается взад-вперед, смотрит на них и рисует своих насекомых. Черт возьми, наверное, он и разговаривает с ними. Эти жуки составляют всю его жизнь.