Люси кивнула.
— Точно. Все обычные правила перестают быть применимы к любому,кто попал на северный берег. Неважно, идет речь о насили о них.Неожиданно ловишь себя на том, что начинаешь стрелять, не зачитав обвиняемому его права. Это трудно объяснить.
Сакс была не в восторге от подобных разговоров. Если бы остальные полицейские не держались так же настороженно и подавлено, как она сама, Амелия решила бы, что они просто разыгрывают перед ней комедию, пытаясь испугать приезжую из Нью-Йорка.
Наконец маленький отряд подошел к месту, где тропинка разветвлялась в трех направлениях. Исследовав каждое из них на протяжении футов пятидесяти, полицейские не смогли обнаружить никаких следов Гаррета и Лидии. Им пришлось вернуться назад к развилке.
В голове Сакс звучали слова Райма: «Будь осторожна, но действуй быстро. Боюсь, у нас осталось совсем немного времени».
Действуй быстро...
Однако не было никакой возможности определить, куда двигаться дальше. Беспомощно оглядев тропинки, Сакс решила, что даже сам Линкольн Райм не смог бы установить, в каком направлении скрылся преступник.
Вдруг заверещал ее сотовый телефон, Люси и Джесс Корн с надеждой повернулись к ней. Сакс тоже ждала, что это звонит криминалист, выяснивший что-то новое.
Ответив на вызов, она молча выслушала Райма и, кивнув, отключила аппарат. Глубоко вздохнув, молодая женщина повернулась к трем полицейским.
— Ну что? — не выдержал Джесс Корн.
— Линкольн и Джим только что получили сообщение из больницы, куда поместили Эда Шеффера. Тот пришел на минуту в сознание, произнес; «Я люблю своих малышей» и скончался. А оливки... Просто несчастный никак не мог выговорить: «я люблю». Больше Эд ничего не сказал. Я очень сожалею.
— О Господи, — пробормотал Нед.
Люси уронила голову, и Джесс обхватил ее за плечи.
— Что будем делать? — спросил он.
Люси подняла лицо, и в ее глазах блеснули слезы.
— Мы должны взять мерзавца, — с мрачной решимостью произнесла она. — Выберем наиболее вероятный путь и пойдем по нему, пока не найдем Гаррета. И нам надо пошевеливаться. Вы ничего не имеете против? — спросила Люси Амелию, безропотно уступившую ей на время руководство операцией.
— Ничего.
Лидия уже сотни раз видела в глазах мужчин это выражение.
Вожделение. Страсть. Голод.
Иногда безотчетную тревогу. Очень редко — неумелую попытку выразить любовь.
Эта рослая широкоплечая девушка с жесткими прямыми волосами и лицом со следами от прыщей, мучивших ее в переходном возрасте, была уверена в том, что почти ничего не может предложить мужчинам. Но в то же время она узнала, по крайней мере, в последние несколько лет, что мужчины не прочь сделать ей одно предложение. И Лидия давным-давно решила, что ей нужно максимально полно использовать эту единственную свою небольшую власть над ними, и эта их слабость позволит ей обеспечить сносное существование в будущем. Так что сейчас Лидия Йохансон прекрасно понимала, что ей нужно делать.
Гаррет притащил ее назад на мельницу, в мрачную контору. Бросив девушку на пол, он склонился над ней, и в лучах солнца, пробивающегося через проломы в стенах, блеснули капельки пота на его неровно остриженной голове. Даже ткань брюк не скрывала его эрекцию.
Мальчишка жадно уставился на промокший насквозь и ставший прозрачным белый халат, разорвавшийся во время падения в ручей. Или его разодрал Гаррет, когда поднимал ее на ноги? Застежка лифчика расстегнулась. Или это сделал Гаррет?
Поморщившись от боли в щиколотке, Лидия отпрянула назад. Прижавшись спиной к стене, она раскинула ноги, с отвращением изучая выражение в его глазах.
Тем не менее девушка думала: дать ли ему то, что он хочет?
Мальчишка молод и достигнет экстаза практически мгновенно. Немного терпения, и все будет кончено. Возможно, затем он заснет, и ей удастся стащить у него нож и освободить руки. А потом оглушить и связать его самого.
Но эти красные жилистые руки, лицо в язвах, неприятный запах изо рта и вонь немытого тела. Сможет ли она пересилить себя? Закрыв глаза, Лидия мысленно прочла короткую молитву. Да или нет?
Однако если где-то поблизости и были ангелы, они хранили молчание по данному вопросу.
Ей достаточно будет только улыбнуться. Через мгновение Гаррет уже окажется в ее лоне. А можно принять его в рот. Все равно это не имеет никакого значения.
«Трахни меня побыстрее, и посмотрим телек...» Любимая шутка Лидии и ее возлюбленного. Девушка встречала его в дверях, одетая лишь в короткий красный халатик, и шептала ему на ухо эти слова.
Надо сделать над собой усилие, и, глядишь, ей удастся бежать.
Но она не могла!
Гаррет не отрывал взгляда от ее груди. От тела, едва прикрытого халатом. Его пенис не в состоянии осквернить ее больше, чем горящие вожделением раскрасневшиеся глаза. Господи, он не просто насекомое, он отвратительный мутант из книг ужасов Дина Кунца и Стивена Кинга, которыми зачитывалась Лидия.
Снова защелкали пальцы.
Теперь Гаррет разглядывал ее ноги, округлые и гладкие, по мнению Лидии, ее главное достоинство.
— Почему ты плачешь? — вдруг резко произнес он. — Сама виновата, что тебе больно. Зачем ты пыталась убежать? Дай посмотрю.
Он кивнул на распухшую щиколотку.
— Ничего страшного, — поспешно отозвалась Лидия и тут же непроизвольно протянула ему ногу.
— Несколько ослов из нашего класса в прошлом году столкнули меня в овраг, — сказал Гаррет. — Я растянул связки. Моя нога выглядела так же. Больно было до безобразия.
«Быстрее кончай с этим, — приказала себе Лидия. — И ты скоро вернешься домой».